Струящаяся над рекой луна

Над рекой неспешно струилась луна, осветив деревянный причал и узкие палатки базара. Наследный принц шел без почета и подмостков, лишь тишина и шелест воды казались ему верными спутниками: долг отяготил плечи, и каждый шаг казался приказом. Он остановился у одной лавки, где свечи мерцали и пахло пряностями — торговка улыбнулась так, будто знала цену не только товара, но и человека. Её глаза были остры, как монеты, слова — ловки, как сеть. Она говорила легко, перебрасывала факты как жемчуг, и люди покупали не столько вещь, сколько историю. Принц слушал почти механически, но в её рассказах о дорогах, случайных встречах и заблудших шагах он узнал оттенки собственной усталости. Торговка не стеснялась пытать, задавать вопросы, шутить над высокими титулами, и в этой смелости было что-то освобождающее. Она предложила ему фонарь: простой, с потемневшей ручкой. «Он светит там, где нужно», — сказала она и подала его, как предложение, от которого трудно было отказаться. Он оплатил, почти не торгуясь, потому что цена казалась символом — обменом декораций на минуту покоя. Когда луна опустилась ниже, и на воде застыло её отражение, принц почувствовал, как тяжесть долга отступает на шаг: не потому, что исчезла обязанность, а потому, что кто-то умел рассказать иначе, открыть путь к выбору. Люди вокруг продолжали суетиться: кто-то торговал шёлками, кто-то обменивал старые карты, но караван слов торговки приковывал взгляды. Она умела сшивать правду с вымыслом, превращая пустой предмет в нужду, а нужду — в непременный атрибут судьбы. Принц впервые за долгое время позволил себе улыбнуться без маски, и фонарь оказался не просто вещью — он стал обещанием, что дорога может быть освещена и иначе.