Плохая вера

Она приходила на работу, как всегда: свет в переговорной еще мигал, принтер урчал, и ксерокс оставлял белый запах бумаги. Обычная должность, монотонные отчеты и ровный график не позволяли себе драм. После одной случайной записи о новом деле в местной ленте что-то щелкнуло: она начала собирать заметки, сверять даты, строить списки. Вечерами ее кухня превращалась в карту с нитями, фотографиями и цветными маркерами. Коллеги шутили, что у нее хобби, муж просил оставить это, но она не могла перестать. Неспокойный сон, повторяющиеся мысли, поиск совпадений в адресах жертв — это стало ее рутиной так же, как и таскание папок по коридору. Она изучала детали убийств, читала архивы полиции и ночные форумы, пыталась выстроить образ человека, которого не видел никто. Каждая новая улика давала притворную ясность, но оставляла пустоту: человек оставался тенью. Одержимость росла постепенно: сначала тихое внимание, затем планирование выходных в обход обычных дел, затем исключение друзей из жизни как помех. От начальника пришли замечания, работа стала хуже. Она часто опаздывала, делала ошибки, но мысли возвращались к делам. Иногда ночью она выходила на улицу и стояла у фонарного столба, пытаясь представить силуэт, который могла бы встретить. Маленькие совпадения в расписаниях автобусов и закрытых магазинов приносили ей радость, а затем вину. Она понимала, что идет вечеринка на грани — и не могла остановиться. Иногда она ловила себя на мысли, что охотится не только за преступником, но и за самой собой: кто она, когда переставая быть простой служащей, становится тем, кого боятся другие? Этот поиск съедал ее время и силы, питал ночные кошмары и давал ложное ощущение контроля. Поиски продолжались, и она снова вернулась к карте, вытянув нить к очередной метке.